Можно ли считать подвигом каждый полет в космос?
Недавно радиостанция «Эхо Москвы» провела интерактивное голосование, в ходе которого попросила слушателей ответить на вопрос: «стоит ли космонавтам по-прежнему давать звание «Героя России» за полет в космос?». Голоса распределились так: 45% – стоит, 55% – не стоит.
О чем говорят эти результаты опроса: о продолжающейся интеллектуально-нравственной деградации российского общества, в котором с одной стороны продолжает пропадать интерес к развитию науки и техники, а с другой – обесцениваться такие понятия, как мужество и героизм? Или же, наоборот – о выходе россиян из «гипноза», в который их десятилетиями вводила и удерживала сначала советская, а потом и российская пропаганда?
Попробуем разобраться.
Вспомним, как все начиналось
С самого начала космической эры в сознании советских людей прочно укоренился стереотип: «Космонавт, значит – герой». Причем, герой не только по существу, но и по официальному признанию. Все космоплаватели СССР в 1960-х–1970-х годах за каждый полет автоматически получали звание «Героя Советского Союза». А разве могло быть иначе? Ведь каждая миссия за пределы атмосферы была настоящим героизмом.
С этим постулатом трудно спорить. Через много лет после полета Юрия Гагарина специалисты по теории вероятности с использованием современных методик определили, что шансов на благополучный исход у миссии «Востока-1» было… меньше 50%. Другими словами на весах фортуны чаша с надписью «катастрофа», или, как минимум «авария» перетягивала ту, на которой было написано «успех».
То же применимо и к другим пятерым «Востокам». Ведь это были однотипные корабли, которым, кстати, с каждым новым полетом предстояло решать все более сложные задачи по длительности миссии и по сложности операций, проводимых в ее ходе.
Невозможно представить, чтоб в наши дни где-нибудь в мире был бы запущен космический корабль с экипажем, с такими же шансами вернуться на Землю целым и невредимым, как у «Востоков». Но это был период жесточайшей космической «гонки» между СССР и США, которая, как отметил известный американский исследователь политических аспектов освоения космоса Уолтер Макдугал, «полностью изменила суть “холодной войны”».
«То, что раньше было военным и политическим сражением, в котором США [и СССР] достаточно было предоставлять помощь и спокойствие своим союзникам на переднем крае, – подчеркнул Макдугал, - стало тотальной борьбой за преданность и доверие всех народов [Советскому Союзу или Соединенным Штатам]». Столь высокие ставки в этой «игре» естественно понижали цену жизни тех, чьи полеты должны были обеспечить выигрыш в ней. Относилось это в равной степени, как к программе «Восток», так и к американской программе «Меркурий».
«Двухгеройный» и «одногеройный» потолки
Традиция «слетал в космос – получи «звезду»» дала трещину в 1970-е годы, когда некоторые космонавты стали совершать уже по три полета. Присвоить третье звание «Героя Советского Союза»? Как маршалам и некоторым генералам? А если четвертый полет? Тогда уже четыре «звезды»?
Так ведь и самого генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева, получившего за свою любовь к наградам прозвище «иконостаса» обойти можно было. Поэтому «наверху» было решено: давать по «Герою» за два первых полета. Потом – ордена Ленина.
В 1980-х годах оценка героизма космонавтов еще больше усложнилась. С одной стороны это было связано с тем, что счет миссиям за пределы атмосферы перевалил за несколько десятков, и на первый план вышли уже не полет «туда и обратно», а жизнь и работа на борту орбитальной станции. Именно там, на борту «Салютов», космонавты должны были проявлять свой героизм.
С другой стороны неудачную стыковку со станцией уже трудно было объяснить народу, как «отработку маневра сближения» достойную присвоения звания «Героя» тем, кто эту «отработку» осуществил. Поэтому экипаж Владимира Титова, которому не удалось в 1983 году состыковаться с «Салют-7», получил лишь ордена Ленина, несмотря на то, что для Титова это был первый полет.
В конце 1980-х годов процесс «обезгероивания» космонавтов получил новый импульс. Было решено (применительно не только к космоплавателям, но и к представителям других профессий) давать звание «Героя Советского Союза» лишь один раз. Потом сколько не летай – лишь ордена.
Одной из первых «жертв» нововведения стал космонавт Александр Серебров, который за три полета в космос, совершенные еще в советские времена, получил лишь одну звезду «Героя» (второй полет, за который он потенциально мог стать дважды «Героем» как раз и был в составе упомянутого экипажа Титова).
Правило это распространялось и на присвоение звания «Герой России». Его можно было получить лишь однажды, причем если у человека уже было звание «Героя Советского Союза», то это шло в зачет, как «Герой России». Поэтому Серебров, совершивший четвертый полет уже после распада СССР, не получил российскую «золотую звезду».
Впрочем, были два исключения, когда космонавты «Герои Советского Союза» становились еще и «Героями России». Первый – Сергей Крикалев. В 1992 году он стал «Героем России» №1 за то, что отстоял на орбите две «вахты» подряд (из-за отсутствия в сменном экипаже бортинженера его некому было заменить на станции). Второй - Валерий Поляков. Он стал «Героем России» в 1995 году за самый длительный в истории 437-суточный полет.
Космос, или колбаса?
Во второй половине 1980-х – первой половине 1990-х годов космонавтика с трудом пережила наиболее острый период люмпенизации сознания советского/российского общества, одним из наиболее популярных лозунгов, которого был: «не надо нам космоса, дайте лучше колбасы». Полеты в космос продолжились, но падение «железного занавеса», доступ к благам западного мира, появление в российском обществе «быстрых» богачей, да и просто «олигархов», серьезно девальвировали значимость профессии космонавта, да и космонавтики в целом.
Принцип ««звезда» за первый полет» уже не всегда применялся даже к тем космонавтам, которые успешно выполнили программу полета. Так, бывший высокопоставленный сотрудник администрации президента РФ Юрий Батурин (немало, кстати, сделавший для выживания космонавтики в 1990-е годы) за свою первую миссию в 1998 году получил только Орден Мужества. «Героем» он стал лишь после своей второй миссии в 2001 году. Однако, в целом традиция присвоения звания «Героя России» за первый полет продолжает сохраняться.
А как там у «них»?
Пилотируемым полетам в космос в США, особенно после прихода в Белый дом президента Джона Кеннеди в 1961 году, придавалось не меньшее значение, чем в СССР. Так же, как космонавты в Советском Союзе, астронавты США стояли на вершине пирамиды, в основание которой была положена вся научно-техническая и экономическая мощь их страны. Именно за астронавтами оставалось последнее слово в «космической гонке», поэтому, вполне естественно, что любая космическая победа ассоциировалась в первую очередь с ними, превращая их в национальных героев.
Но шли ли публичное и официальное признание их героизма рука об руку? Скорее нет, чем да. Астронавты встречались с президентами (особенно, когда Белый дом занимали Кеннеди и его преемник Линдон Джонсон), принимали участие в различных официальных мероприятиях, ездили по миру в качестве «послов» американского образа жизни, рассказывая о преимуществах политической и социально-экономической системы Нового Света.
Но на этом их интеграция в государственный официоз заканчивалась. Никто из шести астронавтов, летавших по программе «Меркурий» (эквивалент советской программы «Восток»), не получил ни одной высшей гражданской награды США. К числу таких наград относятся «Медаль свободы», которую вручает президент, и «Золотая медаль Конгресса», которая вручается от имени американских законодателей.
Все, что получили «меркурианцы» вскоре после своих миссий - это «Медаль НАСА за выдающуюся службу». Данная награда носит ведомственный характер и может быть приравнена к значку «Отличник Аэрофлота», или «Почетный железнодорожник», хоть и значительно более высокого ранга. Причем, этой медалью НАСА награждались не только астронавты, но и административные сотрудники агентства.
Если десятки советских и российских космонавтов становились депутатами Верховного Совета СССР, Госдумы, или региональных дум, депутатами съездов КПСС, то в США есть только один астронавт, сделавший успешную политическую карьеру. Это – Джон Гленн, неоднократно избиравшийся в Сенат. Был еще избран в Конгресс астронавт Джек Свайгерт, но он умер до того, как приступил к обязанностям. Сенатор Джейк Гарн и конгрессмен Билл Нельсон, летавшие на «шаттлах», не в счет, ибо свои полеты они совершили, будучи уже обитателями Капитолийского холма.
Впрочем, была пара исключений, когда астронавты США получили высшие государственные награды своей страны. Это – «первопроходцы Луны» астронавты «Аполлона-11», каждый из которых был в 1969 году удостоен «Медали свободы». В 2011 году они и Джон Гленн – первый американец, совершивший орбитальный полет, получили еще и «Золотые медали Конгресса».
Никто из прочих астронавтов, летавших по программе «Аполлон», не получил аналогичные награды, хотя все они были удостоены высших ведомственных наград НАСА. Заслуги астронавтов, летавших на шаттлах и на МКС, также получили признание лишь на уровне аэрокосмического агентства США.
Разумеется, каждый американский астронавт имеет множество наград, но все они были вручены ему теми службами и организациями, в рамках которых он когда-то работал, или имел к ним какое-либо отношение (речь идет, разумеется, как о мужчинах, так и женщинах, летавших в космос). От американского государства в целом таких наград за исключением пары упомянутых случаев, нет.
Подводя итог, можно сказать, что космоплаватели США, в отличие от своих советских/российских коллег никогда не интегрировались в государственную структуру США и практически никогда не возводились в официальный ранг героев на федеральном уровне.
Космический «пантеон»
Чем же объяснить особое положение советских/российских космонавтов по сравнению с их американскими коллегами?
Первая причина заключалась в исключительно важной социальной роли космонавтов. Американская система гарантировала лояльность к себе со стороны собственных граждан обеспечением им высокого уровня жизни и предоставлением равных возможностей для успеха.
Что же касается советской системы, то она, отвергнув религию, взяла за основу религиозную веру в «светлое будущее», ради которого следует терпеть лишения в настоящем. Именно эта вера и была одной из главных гарантий преданности советских людей государству «рабочих и крестьян».
А где религия, там и боги. Главные из них – Ленин, Сталин, затем в меньшей степени Хрущев и Брежнев. Им следовало внимать, принимая все сказанное ими за непреложную истину. Но «богам» нужны были «полубоги», осуществлявшие связь между ними и простым народом.
В мирное время этими «полубогами» был многочисленный сонм «Героев Социалистического Труда», олицетворявших собой людей «нового типа», благодаря которым будет построен коммунизм. В ту же когорту входили и космонавты. Разве отважные «Колумбы Вселенной», в массе своей будучи простыми парнями из рабочих семей, не доказали бесспорное преимущество социалистической системы над капиталистической, попутно продемонстрировав то, что в СССР «все пути открыты всем»?
Этим и объяснялось «обожествление» космонавтов, выражавшееся в «золотом дожде», который проливался на них виде наград, должностей, почестей, званий, а главное – всенародного поклонения, культивировавшегося официальной пропагандой. Ведь поклоняясь «покорителям космоса», люди поклонялись советскому строю, воспитавшему их.
Данный вывод косвенно подтверждается периодом правления Михаила Горбачева. Именно при «перестройке», положившей началу процессу освобождения советского общества от марксистко-ленинской «религии», было принято решение ограничиться однократным присвоением звания «Героя Советского Союза», в том числе и космонавтам.
Космонавты - «наше всё»
О второй причине, по которой работа космонавтов превозносилась и героизировалась куда в большей степени, чем астронавтов, написал в своем дневнике генерал-полковник Николай Каманин, курировавший их подготовку в 1960-е-1970-е годы:
«Всё это (превозношение и героизация - Ю.К.) делается с целью ознакомления нашего народа и народов зарубежных стран с достижениями в космосе советской науки и техники, но делается, по установившейся традиции, в основном так, что все эти достижения представляются заслугой одних лишь космонавтов. Такая традиция, – подчеркнул Каманин, – очень вредна, но, к сожалению, круг людей, связанных с космонавтикой (а их тысячи), крайне ограничен для показа широкой общественности».
Таким образом, излишняя секретность приводила к тому, что публичные лавры, предназначенные инженерам, конструкторам, рабочим доставались одним лишь космонавтам.
В США была другая ситуация. Имена создателей ракетно-космической техники, включая Вернера фон Брауна, руководителей НАСА, а также процесс принятия решений в области космической политики были открыты для широкой публики. Поэтому там не было необходимости представлять астронавтов едва ли не единоличными творцами космических побед с возданием им соответствующих почестей.
Сохранение традиции или видимость заботы?
И в наши дни космонавтам за каждый первый полет продолжают присваивать звание «Героя России». Была попытка отойти от этой традиции, начиная с Максима Сураева, совершившего свой полет в 2009-2010 годах. Центр подготовки космонавтов дважды представлял Сураева на это звание, но Министерство обороны дважды данное представление отклоняло. И лишь после вмешательства президента, в то время еще Дмитрия Медведева, Сураев получил звезду «Героя».
Сохранение данной традиции выглядит, по меньшей мере, странным на фоне следующего, всем хорошо известного факта. Американские, европейские, канадские, японские астронавты делают в космосе по качеству и продолжительности ту же работу, что и российские космонавты (полет на «Союзе» к МКС, работа на станции, возвращение на «Союзе»), но не получают за это никаких государственных наград своих стран.
Более того, в космос по той же схеме «Союз»-МКС-«Союз» уже летали семь космических «туристов» (один даже дважды). Готовится полететь в космос в том же туристическом качестве известная певица Сара Брайтман.
Зачем же нужно чтить традицию: стал космонавтом – получи «Героя»? Для того, чтобы у российской молодежи были моральные и нравственные «ориентиры»? Или причина здесь кроется в стремлении российской власти сохранить видимость того значения, которое космонавтика продолжает якобы играть в российском обществе и государстве, показать свою заботу о ней? Ведь продолжать давать золотые «звезды» намного легче, чем разработать четкую, реализуемую стратегию развития космической отрасли, которая привела бы к качественному подъему космонавтики, а заодно и престижа государства.
Цена полета
И наконец, есть еще одна, четвертая причина. Не будет преувеличением сказать, что привлекательность профессии космонавта в России по сравнению с 1960-ми, 1970-ми, и даже 1980-ми годами катастрофически упала. В 2006 году проводился набор в космонавты среди инженеров РКК «Энергия». Желающих практически не нашлось.
Чтобы как-то компенсировать «дефицит кадров», руководство РКК «Энергия» решило поискать кандидатов даже… среди выпускников и дипломников технических вузов. Результат был не менее удручающим. Подавляющее большинство студентов не только не желали стать космонавтами, но и не собирались идти работать в РКК «Энергия». Те же несколько, которые согласились стать тружениками «космической нивы», не прошли медкомиссию.
В последующем в России проводились еще открытые наборы в космонавты. Из кандидатов удалось выбрать несколько десятков человек, но комментируя данную ситуацию, начальник ЦПК им. Гагарина Сергей Крикалев сделал вывод, что «желающих полететь в космос становится все меньше».
Не нужно много времени, чтобы найти ответ на вопрос, почему так происходит. Нынешние космонавты уже совсем не такие «небожители», как их коллеги из советского прошлого, в массовом порядке становившиеся частью государственной и партийной элиты, председателями обществ дружбы с зарубежными странами, других общественных организаций и т. д…
Российская публика лишила космонавтов и роли «свадебных генералов», отдав ее отечественным и зарубежным звездам эстрады и экрана, спортсменам, политикам и просто «светским львицам». СМИ также не балуют космонавтов своим вниманием, уделяя старту новой экспедиции на МКС лишь небольшую заметку в перечне других новостей. Ничего странного – разве кого-нибудь в наше время удивишь очередным полетом на околоземную орбиту?
Во многом сошла на «нет» и материальная привлекательность работы космонавта. Если в «былые времена» космонавт получал от государства бесплатную квартиру в Звездном городке, в Москве, или даже особняк на Хованской улице в районе ВДНХ, не считая других льгот и благ, то теперь лишь ту денежную сумму, которую заработает за свой полет по контракту.
На первый взгляд она не так и мала. Один из космонавтов, например, получил за свою миссию, длившуюся около полугода, сумму эквивалентную 90 тыс долларов. Но, вот, как он прокомментировал ее реальную значимость в интервью «Голосу Америки»: «Я за эти деньги даже «однушку» (однокомнатную квартиру - Ю.К.) в Москве купить не могу, а шел к своему полету 12 лет, получая гроши и кормя на них семью!».
Бонус, или награда?
Таким образом, «золотая звезда» остается одним из немногих «бонусов» (почти ничего не стоящий государству), на который практически гарантированно может рассчитывать космонавт.
Но правильно ли делать из звания «Героя России» бонус, или по аналогии со званием «Героя Советского Союза» нужно оставить его наградой за подлинные мужество и героизм, проявленные при выполнении профессионального долга? Никто не усомнится в справедливости награждения «золотыми звездами» тех космонавтов, которые тушили пожар на «Мире», спасали станцию после столкновения с «Прогрессом», или совершили сверхдлительные полеты в космосе.
Но если речь идет о штатной полугодовой орбитальной «командировке», то не пора ли понять, что признавая «героизмом» то, что для астронавтов других стран является обычной работой, российские власти делают антирекламу отечественной космонавтике и космонавтам.
О чем говорят эти результаты опроса: о продолжающейся интеллектуально-нравственной деградации российского общества, в котором с одной стороны продолжает пропадать интерес к развитию науки и техники, а с другой – обесцениваться такие понятия, как мужество и героизм? Или же, наоборот – о выходе россиян из «гипноза», в который их десятилетиями вводила и удерживала сначала советская, а потом и российская пропаганда?
Попробуем разобраться.
Вспомним, как все начиналось
С самого начала космической эры в сознании советских людей прочно укоренился стереотип: «Космонавт, значит – герой». Причем, герой не только по существу, но и по официальному признанию. Все космоплаватели СССР в 1960-х–1970-х годах за каждый полет автоматически получали звание «Героя Советского Союза». А разве могло быть иначе? Ведь каждая миссия за пределы атмосферы была настоящим героизмом.
С этим постулатом трудно спорить. Через много лет после полета Юрия Гагарина специалисты по теории вероятности с использованием современных методик определили, что шансов на благополучный исход у миссии «Востока-1» было… меньше 50%. Другими словами на весах фортуны чаша с надписью «катастрофа», или, как минимум «авария» перетягивала ту, на которой было написано «успех».
То же применимо и к другим пятерым «Востокам». Ведь это были однотипные корабли, которым, кстати, с каждым новым полетом предстояло решать все более сложные задачи по длительности миссии и по сложности операций, проводимых в ее ходе.
Невозможно представить, чтоб в наши дни где-нибудь в мире был бы запущен космический корабль с экипажем, с такими же шансами вернуться на Землю целым и невредимым, как у «Востоков». Но это был период жесточайшей космической «гонки» между СССР и США, которая, как отметил известный американский исследователь политических аспектов освоения космоса Уолтер Макдугал, «полностью изменила суть “холодной войны”».
«То, что раньше было военным и политическим сражением, в котором США [и СССР] достаточно было предоставлять помощь и спокойствие своим союзникам на переднем крае, – подчеркнул Макдугал, - стало тотальной борьбой за преданность и доверие всех народов [Советскому Союзу или Соединенным Штатам]». Столь высокие ставки в этой «игре» естественно понижали цену жизни тех, чьи полеты должны были обеспечить выигрыш в ней. Относилось это в равной степени, как к программе «Восток», так и к американской программе «Меркурий».
«Двухгеройный» и «одногеройный» потолки
Традиция «слетал в космос – получи «звезду»» дала трещину в 1970-е годы, когда некоторые космонавты стали совершать уже по три полета. Присвоить третье звание «Героя Советского Союза»? Как маршалам и некоторым генералам? А если четвертый полет? Тогда уже четыре «звезды»?
Так ведь и самого генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева, получившего за свою любовь к наградам прозвище «иконостаса» обойти можно было. Поэтому «наверху» было решено: давать по «Герою» за два первых полета. Потом – ордена Ленина.
В 1980-х годах оценка героизма космонавтов еще больше усложнилась. С одной стороны это было связано с тем, что счет миссиям за пределы атмосферы перевалил за несколько десятков, и на первый план вышли уже не полет «туда и обратно», а жизнь и работа на борту орбитальной станции. Именно там, на борту «Салютов», космонавты должны были проявлять свой героизм.
С другой стороны неудачную стыковку со станцией уже трудно было объяснить народу, как «отработку маневра сближения» достойную присвоения звания «Героя» тем, кто эту «отработку» осуществил. Поэтому экипаж Владимира Титова, которому не удалось в 1983 году состыковаться с «Салют-7», получил лишь ордена Ленина, несмотря на то, что для Титова это был первый полет.
В конце 1980-х годов процесс «обезгероивания» космонавтов получил новый импульс. Было решено (применительно не только к космоплавателям, но и к представителям других профессий) давать звание «Героя Советского Союза» лишь один раз. Потом сколько не летай – лишь ордена.
Одной из первых «жертв» нововведения стал космонавт Александр Серебров, который за три полета в космос, совершенные еще в советские времена, получил лишь одну звезду «Героя» (второй полет, за который он потенциально мог стать дважды «Героем» как раз и был в составе упомянутого экипажа Титова).
Правило это распространялось и на присвоение звания «Герой России». Его можно было получить лишь однажды, причем если у человека уже было звание «Героя Советского Союза», то это шло в зачет, как «Герой России». Поэтому Серебров, совершивший четвертый полет уже после распада СССР, не получил российскую «золотую звезду».
Впрочем, были два исключения, когда космонавты «Герои Советского Союза» становились еще и «Героями России». Первый – Сергей Крикалев. В 1992 году он стал «Героем России» №1 за то, что отстоял на орбите две «вахты» подряд (из-за отсутствия в сменном экипаже бортинженера его некому было заменить на станции). Второй - Валерий Поляков. Он стал «Героем России» в 1995 году за самый длительный в истории 437-суточный полет.
Космос, или колбаса?
Во второй половине 1980-х – первой половине 1990-х годов космонавтика с трудом пережила наиболее острый период люмпенизации сознания советского/российского общества, одним из наиболее популярных лозунгов, которого был: «не надо нам космоса, дайте лучше колбасы». Полеты в космос продолжились, но падение «железного занавеса», доступ к благам западного мира, появление в российском обществе «быстрых» богачей, да и просто «олигархов», серьезно девальвировали значимость профессии космонавта, да и космонавтики в целом.
Принцип ««звезда» за первый полет» уже не всегда применялся даже к тем космонавтам, которые успешно выполнили программу полета. Так, бывший высокопоставленный сотрудник администрации президента РФ Юрий Батурин (немало, кстати, сделавший для выживания космонавтики в 1990-е годы) за свою первую миссию в 1998 году получил только Орден Мужества. «Героем» он стал лишь после своей второй миссии в 2001 году. Однако, в целом традиция присвоения звания «Героя России» за первый полет продолжает сохраняться.
А как там у «них»?
Пилотируемым полетам в космос в США, особенно после прихода в Белый дом президента Джона Кеннеди в 1961 году, придавалось не меньшее значение, чем в СССР. Так же, как космонавты в Советском Союзе, астронавты США стояли на вершине пирамиды, в основание которой была положена вся научно-техническая и экономическая мощь их страны. Именно за астронавтами оставалось последнее слово в «космической гонке», поэтому, вполне естественно, что любая космическая победа ассоциировалась в первую очередь с ними, превращая их в национальных героев.
Но шли ли публичное и официальное признание их героизма рука об руку? Скорее нет, чем да. Астронавты встречались с президентами (особенно, когда Белый дом занимали Кеннеди и его преемник Линдон Джонсон), принимали участие в различных официальных мероприятиях, ездили по миру в качестве «послов» американского образа жизни, рассказывая о преимуществах политической и социально-экономической системы Нового Света.
Но на этом их интеграция в государственный официоз заканчивалась. Никто из шести астронавтов, летавших по программе «Меркурий» (эквивалент советской программы «Восток»), не получил ни одной высшей гражданской награды США. К числу таких наград относятся «Медаль свободы», которую вручает президент, и «Золотая медаль Конгресса», которая вручается от имени американских законодателей.
Все, что получили «меркурианцы» вскоре после своих миссий - это «Медаль НАСА за выдающуюся службу». Данная награда носит ведомственный характер и может быть приравнена к значку «Отличник Аэрофлота», или «Почетный железнодорожник», хоть и значительно более высокого ранга. Причем, этой медалью НАСА награждались не только астронавты, но и административные сотрудники агентства.
Если десятки советских и российских космонавтов становились депутатами Верховного Совета СССР, Госдумы, или региональных дум, депутатами съездов КПСС, то в США есть только один астронавт, сделавший успешную политическую карьеру. Это – Джон Гленн, неоднократно избиравшийся в Сенат. Был еще избран в Конгресс астронавт Джек Свайгерт, но он умер до того, как приступил к обязанностям. Сенатор Джейк Гарн и конгрессмен Билл Нельсон, летавшие на «шаттлах», не в счет, ибо свои полеты они совершили, будучи уже обитателями Капитолийского холма.
Впрочем, была пара исключений, когда астронавты США получили высшие государственные награды своей страны. Это – «первопроходцы Луны» астронавты «Аполлона-11», каждый из которых был в 1969 году удостоен «Медали свободы». В 2011 году они и Джон Гленн – первый американец, совершивший орбитальный полет, получили еще и «Золотые медали Конгресса».
Никто из прочих астронавтов, летавших по программе «Аполлон», не получил аналогичные награды, хотя все они были удостоены высших ведомственных наград НАСА. Заслуги астронавтов, летавших на шаттлах и на МКС, также получили признание лишь на уровне аэрокосмического агентства США.
Разумеется, каждый американский астронавт имеет множество наград, но все они были вручены ему теми службами и организациями, в рамках которых он когда-то работал, или имел к ним какое-либо отношение (речь идет, разумеется, как о мужчинах, так и женщинах, летавших в космос). От американского государства в целом таких наград за исключением пары упомянутых случаев, нет.
Подводя итог, можно сказать, что космоплаватели США, в отличие от своих советских/российских коллег никогда не интегрировались в государственную структуру США и практически никогда не возводились в официальный ранг героев на федеральном уровне.
Космический «пантеон»
Чем же объяснить особое положение советских/российских космонавтов по сравнению с их американскими коллегами?
Первая причина заключалась в исключительно важной социальной роли космонавтов. Американская система гарантировала лояльность к себе со стороны собственных граждан обеспечением им высокого уровня жизни и предоставлением равных возможностей для успеха.
Что же касается советской системы, то она, отвергнув религию, взяла за основу религиозную веру в «светлое будущее», ради которого следует терпеть лишения в настоящем. Именно эта вера и была одной из главных гарантий преданности советских людей государству «рабочих и крестьян».
А где религия, там и боги. Главные из них – Ленин, Сталин, затем в меньшей степени Хрущев и Брежнев. Им следовало внимать, принимая все сказанное ими за непреложную истину. Но «богам» нужны были «полубоги», осуществлявшие связь между ними и простым народом.
В мирное время этими «полубогами» был многочисленный сонм «Героев Социалистического Труда», олицетворявших собой людей «нового типа», благодаря которым будет построен коммунизм. В ту же когорту входили и космонавты. Разве отважные «Колумбы Вселенной», в массе своей будучи простыми парнями из рабочих семей, не доказали бесспорное преимущество социалистической системы над капиталистической, попутно продемонстрировав то, что в СССР «все пути открыты всем»?
Этим и объяснялось «обожествление» космонавтов, выражавшееся в «золотом дожде», который проливался на них виде наград, должностей, почестей, званий, а главное – всенародного поклонения, культивировавшегося официальной пропагандой. Ведь поклоняясь «покорителям космоса», люди поклонялись советскому строю, воспитавшему их.
Данный вывод косвенно подтверждается периодом правления Михаила Горбачева. Именно при «перестройке», положившей началу процессу освобождения советского общества от марксистко-ленинской «религии», было принято решение ограничиться однократным присвоением звания «Героя Советского Союза», в том числе и космонавтам.
Космонавты - «наше всё»
О второй причине, по которой работа космонавтов превозносилась и героизировалась куда в большей степени, чем астронавтов, написал в своем дневнике генерал-полковник Николай Каманин, курировавший их подготовку в 1960-е-1970-е годы:
«Всё это (превозношение и героизация - Ю.К.) делается с целью ознакомления нашего народа и народов зарубежных стран с достижениями в космосе советской науки и техники, но делается, по установившейся традиции, в основном так, что все эти достижения представляются заслугой одних лишь космонавтов. Такая традиция, – подчеркнул Каманин, – очень вредна, но, к сожалению, круг людей, связанных с космонавтикой (а их тысячи), крайне ограничен для показа широкой общественности».
Таким образом, излишняя секретность приводила к тому, что публичные лавры, предназначенные инженерам, конструкторам, рабочим доставались одним лишь космонавтам.
В США была другая ситуация. Имена создателей ракетно-космической техники, включая Вернера фон Брауна, руководителей НАСА, а также процесс принятия решений в области космической политики были открыты для широкой публики. Поэтому там не было необходимости представлять астронавтов едва ли не единоличными творцами космических побед с возданием им соответствующих почестей.
Сохранение традиции или видимость заботы?
И в наши дни космонавтам за каждый первый полет продолжают присваивать звание «Героя России». Была попытка отойти от этой традиции, начиная с Максима Сураева, совершившего свой полет в 2009-2010 годах. Центр подготовки космонавтов дважды представлял Сураева на это звание, но Министерство обороны дважды данное представление отклоняло. И лишь после вмешательства президента, в то время еще Дмитрия Медведева, Сураев получил звезду «Героя».
Сохранение данной традиции выглядит, по меньшей мере, странным на фоне следующего, всем хорошо известного факта. Американские, европейские, канадские, японские астронавты делают в космосе по качеству и продолжительности ту же работу, что и российские космонавты (полет на «Союзе» к МКС, работа на станции, возвращение на «Союзе»), но не получают за это никаких государственных наград своих стран.
Более того, в космос по той же схеме «Союз»-МКС-«Союз» уже летали семь космических «туристов» (один даже дважды). Готовится полететь в космос в том же туристическом качестве известная певица Сара Брайтман.
Зачем же нужно чтить традицию: стал космонавтом – получи «Героя»? Для того, чтобы у российской молодежи были моральные и нравственные «ориентиры»? Или причина здесь кроется в стремлении российской власти сохранить видимость того значения, которое космонавтика продолжает якобы играть в российском обществе и государстве, показать свою заботу о ней? Ведь продолжать давать золотые «звезды» намного легче, чем разработать четкую, реализуемую стратегию развития космической отрасли, которая привела бы к качественному подъему космонавтики, а заодно и престижа государства.
Цена полета
И наконец, есть еще одна, четвертая причина. Не будет преувеличением сказать, что привлекательность профессии космонавта в России по сравнению с 1960-ми, 1970-ми, и даже 1980-ми годами катастрофически упала. В 2006 году проводился набор в космонавты среди инженеров РКК «Энергия». Желающих практически не нашлось.
Чтобы как-то компенсировать «дефицит кадров», руководство РКК «Энергия» решило поискать кандидатов даже… среди выпускников и дипломников технических вузов. Результат был не менее удручающим. Подавляющее большинство студентов не только не желали стать космонавтами, но и не собирались идти работать в РКК «Энергия». Те же несколько, которые согласились стать тружениками «космической нивы», не прошли медкомиссию.
В последующем в России проводились еще открытые наборы в космонавты. Из кандидатов удалось выбрать несколько десятков человек, но комментируя данную ситуацию, начальник ЦПК им. Гагарина Сергей Крикалев сделал вывод, что «желающих полететь в космос становится все меньше».
Не нужно много времени, чтобы найти ответ на вопрос, почему так происходит. Нынешние космонавты уже совсем не такие «небожители», как их коллеги из советского прошлого, в массовом порядке становившиеся частью государственной и партийной элиты, председателями обществ дружбы с зарубежными странами, других общественных организаций и т. д…
Российская публика лишила космонавтов и роли «свадебных генералов», отдав ее отечественным и зарубежным звездам эстрады и экрана, спортсменам, политикам и просто «светским львицам». СМИ также не балуют космонавтов своим вниманием, уделяя старту новой экспедиции на МКС лишь небольшую заметку в перечне других новостей. Ничего странного – разве кого-нибудь в наше время удивишь очередным полетом на околоземную орбиту?
Во многом сошла на «нет» и материальная привлекательность работы космонавта. Если в «былые времена» космонавт получал от государства бесплатную квартиру в Звездном городке, в Москве, или даже особняк на Хованской улице в районе ВДНХ, не считая других льгот и благ, то теперь лишь ту денежную сумму, которую заработает за свой полет по контракту.
На первый взгляд она не так и мала. Один из космонавтов, например, получил за свою миссию, длившуюся около полугода, сумму эквивалентную 90 тыс долларов. Но, вот, как он прокомментировал ее реальную значимость в интервью «Голосу Америки»: «Я за эти деньги даже «однушку» (однокомнатную квартиру - Ю.К.) в Москве купить не могу, а шел к своему полету 12 лет, получая гроши и кормя на них семью!».
Бонус, или награда?
Таким образом, «золотая звезда» остается одним из немногих «бонусов» (почти ничего не стоящий государству), на который практически гарантированно может рассчитывать космонавт.
Но правильно ли делать из звания «Героя России» бонус, или по аналогии со званием «Героя Советского Союза» нужно оставить его наградой за подлинные мужество и героизм, проявленные при выполнении профессионального долга? Никто не усомнится в справедливости награждения «золотыми звездами» тех космонавтов, которые тушили пожар на «Мире», спасали станцию после столкновения с «Прогрессом», или совершили сверхдлительные полеты в космосе.
Но если речь идет о штатной полугодовой орбитальной «командировке», то не пора ли понять, что признавая «героизмом» то, что для астронавтов других стран является обычной работой, российские власти делают антирекламу отечественной космонавтике и космонавтам.