ВАШИНГТОН —
«Международная амнистия» и Human Rights Watch крайне негативно оценили итоги первого года нового президентства Владимира Путина: по их оценкам, ситуация с правами человека в России серьезно ухудшилась. Американские эксперты, опрошенные Русской службой «Голоса Америки», разошлись в оценках того, насколько критические выводы влиятельных правозащитных организаций способны повлиять на политику США в отношении России.
Постоянство
По оценкам американской правозащитной организации Freedom House, ежегодно публикующей рейтинги «Свобода в мире», в 2001 году, когда Владимир Путин впервые победил на президентских выборах, Россия была «частично свободной» страной (всего в этом рейтинге есть три категории государств – «свободные», «частично свободные» и «несвободные»).
В последующие годы составители рейтингов Freedom House постоянно обращали внимание на то, что режим, созданный Владимиром Путиным, далеко не преуспевает в области защиты прав человека и поддержки институтов гражданского общества.
Так, в 2001 году в докладе констатировалось: «В то время как Путин утверждал, что предпринимаемые им меры необходимы для искоренения коррупции и обеспечения экономической и политической стабильности, критики обвиняют его во все более авторитарной тактике удушения инакомыслия и подрыва зарождающихся демократических институтов».
В 2005 году авторы доклада отмечали: «Владимир Путин предпринял дальнейшие шаги по (…) усилению давления на оппозиционные политические партии и гражданское общество, укреплению государственного контроля над СМИ». Тогда же Россия была отнесена Freedom House к числу «несвободных» государств – с тех пор эта оценка не менялась.
В 2008 году президентом США был избран Барак Обама, в начале 2009 года по его инициативе был дан старт политике «перезагрузки» отношений с Россией. В опубликованном примерно в этом же время докладе Freedom House говорилось: «Уходящий президент Владимир Путин манипулировал президентскими выборами 2008 года, чтобы обеспечить победу своего преемника – Дмитрия Медведева и сохранить реальную власть для себя в качестве нового премьер-министра. (…) Якобы новая администрация продолжала осуществлять введенные Путиным авторитарные ограничения деятельности СМИ и неправительственных организаций, особенно с иностранным финансированием».
Схожие оценки давались ситуации в России и в последующие четыре года. За это время «перезагрузка» сперва достигла пика, а потом начала давать сбои, что в конце 2012 года позволило большинству американских и российских экспертов говорить о том, что она закончилась.
В 2012 году Путин и Обама выиграли выборы, а в 2013 году приступили к исполнению, соответственно, третьего и второго президентских сроков. Последние месяцы были отмечены рядом кризисов в двусторонних отношениях: например, официальной публикацией «списка Магнитского» и «списка Гуантанамо».
В последнем докладе Freedom House отмечается: «Путин немедленно ввел более жесткие ограничения общественных собраний, (деятельности) неправительственных организаций и Интернет, стремясь подавить зарождающееся движение протеста, возникшее в ответ на фальсификацию результатов парламентских выборов».
Глас вопиющего?
Freedom House далеко не одинок – аналогичным образом оценивали и оценивают процессы, происходящие в России, многие авторитетные американские и международные неправительственные организации.
Представители администрации Обамы и сам президент неоднократно подчеркивали, что поднимают эти вопросы во время переговоров с российским руководством, но стремятся налаживать сотрудничество в тех областях, где это возможно.
Томас Ремингтон, профессор политологии Университета Эмори (Thomas Remington, Emory University) поясняет: «США всегда критически реагировали на политические репрессии в России. Однако, как подчеркивал посол Майкл Макфол, у Вашингтона есть общие интересы с Москвой. К примеру, это обмен разведывательной информацией о джихадистах, нераспространение оружия массового поражения, разрешение кризисов вокруг Ирана и Северной Кореи и т.д.».
Иную точку зрения высказывает Анна Борщевская, заместитель директора Евразийского центра исследовательского центра «Атлантический совет» (Anna Borshchevskaya, Atlantic Council Eurasia Center): «Изначально администрация Обамы отнесла дискуссии о соблюдении прав человека на второй план, предпочитая вести их в частном порядке. Упор был сделан на такие вопросы, как вступление России в ВТО, ситуация в Афганистане, ЕвроПРО... Идея "перезагрузки" заключалась в том, что если Соединенные Штаты изменят свое поведение по отношению к России, Россия будет делать то же самое по отношению к Соединенным Штатам. Однако этого не произошло».
Борщевская напоминает, что «Администрация США практически не отреагировала на то, что Путин выкинул из России Агентство США по международному развитию в сентябре 2012 года. "Тихая дипломатия" в вопросе прав человека не сработала – об этом говорили как республиканцы, так и демократы».
Николас Гвоздев, профессор Колледжа ВМФ США (Nikolas Gvosdev,US Naval War College) уверен, что «Международная амнистия» и Human Rights Watch способны повлиять на политику США: «Команда Обамы не может проигнорировать их, потому что подобные доклады последовательно указывают на наличие "ценностного разрыва" между правительствами двух стран. Их будут цитировать противники "перезагрузки", как на Капитолийском холме, так и в администрации Обамы».
Напомним, традиционно считается, что у Соединенных Штатов складываются наиболее дружественные отношения с государствами, разделяющими с ними базовые демократические ценности.
По мнению Томаса Ремингтона, публикации «Международной амнистии», Human Rights Watch и Freedom House не способны изменить внешнеполитический курс США. Даже несмотря на то, что оценки правозащитников разделяют многие влиятельные члены Конгресса.
«Подобная ситуация возникает постоянно, снова и снова, – продолжает Ремингтон. – Оппозиционные политики всегда критикуют действующие администрации США за налаживание каких-либо прагматических отношений с Москвой или другими диктаторскими режимами. Так, Картер критиковал президентов Никсона и Форда за то, что они не защищали права человека, но как только Картер стал президентом, он начал налаживать отношения с Брежневым. На мой взгляд, политика Обамы правильна. Россия – большое и могучее государство, у нас есть много точек соприкосновения с ней, и права человека – только одна из них».
Николас Гвоздев предупреждает: «Взрывы бомб на Бостонском марафоне возродили интерес к более тесному сотрудничеству с Россией в сфере борьбы с терроризмом. Однако доклады правозащитников могут подтолкнуть американских политиков в другом направлении, потому что те же российские органы, которые могут участвовать в антитеррористическом сотрудничестве, также участвовали в репрессиях в отношении российской оппозиции».
Анна Борщевская выразила надежду, что доклады правозащитников помогут президенту Обаме понять, что на самом деле происходит в России.
В свою очередь Томас Ремингтон напоминает, что в улучшении прав человека должна быть больше заинтересована сама Россия: «Усиление политических репрессий в России, на мой взгляд, больше бьет по самой России, чем по Соединенным Штатам. В частности потому, что административный произвол негативно влияет на практически все сферы жизни в стране. Одним из результатов этого, например, является бегство капиталов и замедление темпов экономического роста».
Постоянство
По оценкам американской правозащитной организации Freedom House, ежегодно публикующей рейтинги «Свобода в мире», в 2001 году, когда Владимир Путин впервые победил на президентских выборах, Россия была «частично свободной» страной (всего в этом рейтинге есть три категории государств – «свободные», «частично свободные» и «несвободные»).
В последующие годы составители рейтингов Freedom House постоянно обращали внимание на то, что режим, созданный Владимиром Путиным, далеко не преуспевает в области защиты прав человека и поддержки институтов гражданского общества.
Так, в 2001 году в докладе констатировалось: «В то время как Путин утверждал, что предпринимаемые им меры необходимы для искоренения коррупции и обеспечения экономической и политической стабильности, критики обвиняют его во все более авторитарной тактике удушения инакомыслия и подрыва зарождающихся демократических институтов».
В 2005 году авторы доклада отмечали: «Владимир Путин предпринял дальнейшие шаги по (…) усилению давления на оппозиционные политические партии и гражданское общество, укреплению государственного контроля над СМИ». Тогда же Россия была отнесена Freedom House к числу «несвободных» государств – с тех пор эта оценка не менялась.
В 2008 году президентом США был избран Барак Обама, в начале 2009 года по его инициативе был дан старт политике «перезагрузки» отношений с Россией. В опубликованном примерно в этом же время докладе Freedom House говорилось: «Уходящий президент Владимир Путин манипулировал президентскими выборами 2008 года, чтобы обеспечить победу своего преемника – Дмитрия Медведева и сохранить реальную власть для себя в качестве нового премьер-министра. (…) Якобы новая администрация продолжала осуществлять введенные Путиным авторитарные ограничения деятельности СМИ и неправительственных организаций, особенно с иностранным финансированием».
Схожие оценки давались ситуации в России и в последующие четыре года. За это время «перезагрузка» сперва достигла пика, а потом начала давать сбои, что в конце 2012 года позволило большинству американских и российских экспертов говорить о том, что она закончилась.
В 2012 году Путин и Обама выиграли выборы, а в 2013 году приступили к исполнению, соответственно, третьего и второго президентских сроков. Последние месяцы были отмечены рядом кризисов в двусторонних отношениях: например, официальной публикацией «списка Магнитского» и «списка Гуантанамо».
В последнем докладе Freedom House отмечается: «Путин немедленно ввел более жесткие ограничения общественных собраний, (деятельности) неправительственных организаций и Интернет, стремясь подавить зарождающееся движение протеста, возникшее в ответ на фальсификацию результатов парламентских выборов».
Глас вопиющего?
Freedom House далеко не одинок – аналогичным образом оценивали и оценивают процессы, происходящие в России, многие авторитетные американские и международные неправительственные организации.
Представители администрации Обамы и сам президент неоднократно подчеркивали, что поднимают эти вопросы во время переговоров с российским руководством, но стремятся налаживать сотрудничество в тех областях, где это возможно.
США всегда критически реагировали на политические репрессии в России. Однако, как подчеркивал посол Майкл Макфол, у Вашингтона есть общие интересы с Москвой. К примеру, это обмен разведывательной информацией о джихадистах, нераспространение оружия массового поражения, разрешение кризисов вокруг Ирана и Северной Кореи и т.д.Томас Ремингтон, профессор политологии Университета Эмори
Иную точку зрения высказывает Анна Борщевская, заместитель директора Евразийского центра исследовательского центра «Атлантический совет» (Anna Borshchevskaya, Atlantic Council Eurasia Center): «Изначально администрация Обамы отнесла дискуссии о соблюдении прав человека на второй план, предпочитая вести их в частном порядке. Упор был сделан на такие вопросы, как вступление России в ВТО, ситуация в Афганистане, ЕвроПРО... Идея "перезагрузки" заключалась в том, что если Соединенные Штаты изменят свое поведение по отношению к России, Россия будет делать то же самое по отношению к Соединенным Штатам. Однако этого не произошло».
Борщевская напоминает, что «Администрация США практически не отреагировала на то, что Путин выкинул из России Агентство США по международному развитию в сентябре 2012 года. "Тихая дипломатия" в вопросе прав человека не сработала – об этом говорили как республиканцы, так и демократы».
Николас Гвоздев, профессор Колледжа ВМФ США (Nikolas Gvosdev,US Naval War College) уверен, что «Международная амнистия» и Human Rights Watch способны повлиять на политику США: «Команда Обамы не может проигнорировать их, потому что подобные доклады последовательно указывают на наличие "ценностного разрыва" между правительствами двух стран. Их будут цитировать противники "перезагрузки", как на Капитолийском холме, так и в администрации Обамы».
Напомним, традиционно считается, что у Соединенных Штатов складываются наиболее дружественные отношения с государствами, разделяющими с ними базовые демократические ценности.
По мнению Томаса Ремингтона, публикации «Международной амнистии», Human Rights Watch и Freedom House не способны изменить внешнеполитический курс США. Даже несмотря на то, что оценки правозащитников разделяют многие влиятельные члены Конгресса.
«Подобная ситуация возникает постоянно, снова и снова, – продолжает Ремингтон. – Оппозиционные политики всегда критикуют действующие администрации США за налаживание каких-либо прагматических отношений с Москвой или другими диктаторскими режимами. Так, Картер критиковал президентов Никсона и Форда за то, что они не защищали права человека, но как только Картер стал президентом, он начал налаживать отношения с Брежневым. На мой взгляд, политика Обамы правильна. Россия – большое и могучее государство, у нас есть много точек соприкосновения с ней, и права человека – только одна из них».
Николас Гвоздев предупреждает: «Взрывы бомб на Бостонском марафоне возродили интерес к более тесному сотрудничеству с Россией в сфере борьбы с терроризмом. Однако доклады правозащитников могут подтолкнуть американских политиков в другом направлении, потому что те же российские органы, которые могут участвовать в антитеррористическом сотрудничестве, также участвовали в репрессиях в отношении российской оппозиции».
Анна Борщевская выразила надежду, что доклады правозащитников помогут президенту Обаме понять, что на самом деле происходит в России.
В свою очередь Томас Ремингтон напоминает, что в улучшении прав человека должна быть больше заинтересована сама Россия: «Усиление политических репрессий в России, на мой взгляд, больше бьет по самой России, чем по Соединенным Штатам. В частности потому, что административный произвол негативно влияет на практически все сферы жизни в стране. Одним из результатов этого, например, является бегство капиталов и замедление темпов экономического роста».
