В новый президентский срок Владимир Путин вступил с наследством в виде аннексированного Крыма и опирающихся на Россию сепаратистов Донбасса, ответом на что являются санкции Запада и усиливающаяся с 2014 года международная изоляция Москвы.
Уполномоченный при президенте Украины по делам крымских татар, лидер крымскотатарского народа Мустафа Джемилев в интервью Русской службе «Голоса Америки» заявил, что международное сообщество должно и дальше напоминать Кремлю о том, что Крым – это Украина.
Данила Гальперович: Владимир Путин начинает новый шестилетний срок своего президентства, и ему, вероятно, как-то придется договариваться с Западом о снижении напряженности. Есть ли вероятность, что он «сдаст назад» в теме оккупации Крыма, и насколько Запад, в свою очередь, будет готов уступать в этом вопросе?
Мустафа Джемилев: В первую очередь, нужно говорить о позиции таких авторитетных международных структур как ООН, ОБСЕ, ПАСЕ, Европарламент. Все они однозначно осудили агрессию, и по-прежнему говорят о необходимости освобождения оккупированных территорий. Также сделаны четкие заявления о том, что санкции в отношении страны-агрессора не будут прекращаться до тех пор, пока Крым не будет освобожден. Другое дело, конечно, насколько эффективны эти санкции, и насколько долго продержится Россия с таким уровнем санкций. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы эти санкции были более жесткими. При режиме Путина деоккупация Крыма вряд ли возможна – он на этом сделал себе реноме, как человек, который защитил, так сказать, «русский мир». При его нахождении у власти трудно говорить о деоккупации. Этот человек не думает о том, что его страна может развалиться, ему нужно продержаться у власти. Голоса в пользу того, что надо прекратить санкции, были и в начале, и есть сейчас. Но сейчас их, возможно, меньше, чем в первые месяцы оккупации, в 2014 году.
Д.Г.: Если говорить о том, что происходит в самом Крыму – есть ощущение, что давление на крымских татар возрастает. В соцсетях увеличилось число публикаций крымскотатарских активистов, рассказывающих о фактах давления. Что вы можете об этом сказать?
М.Д.: Сейчас действительно усилились репрессии, особенно после так называемых «президентских выборов». Крымские татары очень эффективно их бойкотировали, и из-за этого даже кое-кого из коллаборантов с работы повыгоняли, потому что не получилась у них картинка. По нашим исследованиям, им удалось вывести (из числа крымских татар – Д.Г.) где-то около 10% бюджетников под угрозами того, что выгонят с работы. Многие русские тоже проигнорировали выборы, и цифры, что они оглашают, не имеют никакого значения – они всегда будут говорить столько, сколько им хочется. Нам из Крыма сообщают, что выход на выборы был максимум 42%. К крымским татарам, конечно, особое отношение, потому что есть влияние крымских татар на русскоязычных. Расчет у России был, видимо, на то, что крымские татары будут массово покидать Крым, но этого не получилось. Сейчас там очень душно: без всякой причины, лишь бы навести страх, проводят массовые обыски в жестокой форме: кладут всех на пол, громят все, что в доме находится. Положение в местах заключения, в частности, в Симферопольском СИЗО ужасающее. Сейчас следим, что будет с Узейром Абдуллаевым. политзаключенным, которому инкриминируют экстремизм, и который там находится. У него сейчас заражение крови, а медицинской помощи никакой не оказывают. Вообще, там медицинской помощи никакой практически нет. Недавно там три трупа сразу вынесли из СИЗО. Умирают люди, и никакой помощи.
Д.Г.: Что известно сейчас о милитаризации полуострова? Насколько она серьезна? Что говорится о том, например, могут ли там находиться стратегические вооружения?
М.Д.: Еще в августе прошлого года у нас была информация, причем, из двух независимых источников, что туда уже завезли ядерные боеголовки. Там есть ядерное хранилище, которое начало строиться еще в 1951 году по распоряжению Лаврентия Берии, там тысячи заключенных работали, и много погибло. После 1994 года, то есть подписания Будапештского меморандума, оно было в заброшенном состоянии, все было вывезено. А с приходом России его сразу же начали реставрировать. Там днем и ночью работали, завозили цемент, и ударными темпами восстановили это ядерное хранилище. Украинская разведка и НАТО говорит, что там все может быть, но точных данных у них нет. А активисты Меджлиса крымскотатарского народа, непосредственно от тех людей, которые там рядом живут, да и из наших источников в Москве узнали, что уже завезли ядерные боеголовки. Вообще же, там все стройки, в основном, ориентированы на военных. Так называемая военная трасса «Таврида» нанесла такой ущерб экологии Крыма! На этой трассе уничтожалось все, будь то культурные ценности или деревья – все вырубили. Мне оттуда звонят и говорят: «Мустафа, приедешь, Крым не узнаешь – там все повырубали, никакой зелени нет. Одна эта военная трасса по всему Крыму!» Много строят там и для разных ракетных установок.
Д.Г.: По прошествии четырех лет, как вы оцениваете роль лично Путина в том, что Крым был аннексирован?
М.Д.: Путин тогда просто воспользовался моментом: Украина слабая, армии практически нет, и решил, что можно хапнуть. Но я думаю, что сначала он все-таки рассчитывал на другое: на то, что в этой обстановке - при отсутствии армии, и когда служба безопасности, МВД, суды и прокуратура, президентская администрация, буквально все инфильтровано российской разведкой – им удастся поставить во главу Украины покладистого человека типа Януковича, который скажет: «Да ладно, Крым все-таки русской землей был, давайте не будем портить братские отношения». Но не получилось, потому что народ встал. Встретила их в Донбассе в основном не регулярная армия, а добровольцы с охотничьими ружьями на первых порах. Сейчас-то, конечно, уже другая ситуация – сейчас Украина считается одной из 19-ти наиболее сильных в военном плане стран, и теперь ему уже вообще рассчитывать не на что. Если бы он знал, что так оно будет, вряд ли бы, наверное, он решился бы на захват Крыма. А сейчас уже просто отступить не может.
Д.Г.: Как вы считаете, какая следующие 6 лет будет у Кремля будет политика в отношении самого Крыма?
М.Д: Крым все время будет на дотации. По оценкам самих российских экономистов – около 3 миллиардов, а возможно, и 5 миллиардов долларов ежегодно. Правда, значительная часть этих бюджетных денег разворовывается, и значительная часть идет на военную инфраструктуру. Средний заработок у населения низкий, мне тут присылают объявления: «Принимаем на работу врачей, сантехников, зарплата 8-12 тысяч рублей». Это даже ниже, чем в Украине. Если учесть, что там на продукты питания цены примерно в два раза выше, чем в Украине, то люди вообще оказались в нищенском положении. Туристы приезжают только из России, и многие из них как бы по принуждению. Уровень смертности очень повысился, и вот это нас очень тревожит. Уже официальные российские источники говорят, что уровень смертности превышает уровень рождаемости на 33%, и впервые уровень смертности среди женщин превышает смертность среди мужчин. Большинство смертей от сердечно-сосудистых заболеваний, особенно среди крымских татар. Просто не выносят люди такого издевательства, такого морального и физического террора. По переписи получается, что число русских почему-то резко возросло, этнических украинцев было 24%, а сейчас они показывают 15%. Если верить этой статистике, то получается, что где-то 280 тысяч этнических украинцев покинули Крым, но, на самом деле, такого не было. Скорее всего, здесь произошел такой же феномен, как и после Голодомора, когда многие украинцы понимали, что их убивают только потому, что они украинцы, называли себя русскими. Еще они много завозят своего населения из внутренних областей России, но те, кого привозят, тоже не очень довольны. То, что они в Крыму получают, не соответствует их ожиданиям: обещали, видимо, более радужную картину. А уехать обратно они не могут, потому что уже того жилья, которое они там оставили, той работы, откуда они уволились. Их обратно никто не ждет, и они оказались заложниками своего царя.
