«Гармония и диссонанс. Орфизм в Париже, 1910-1930 гг.» (Harmony and Dissonance: Orphism in Paris, 1910–1930). Так называется выставка, открывшаяся в минувшую пятницу 8 ноября в Музее Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке, который в этом году отмечает 65-летие.
Как подчеркнули, выступая на пресс-превью, кураторы выставки Трейси Башкофф и Вивьен Грин, подборка из более восьми десятков картин, графических работ и скульптур демонстрирует художественную силу орфизма, которая спустя столетие стала еще более убедительной. Примерно четверть всех экспонатов выставки позаимствованы из собственной коллекции музея.
От фигуративности до абстракции
На пяти уровням белоснежной спиральной ротонды музея Гуггенхайма, одного из самыз знаменитых творений архитектора Фрэнка Ллойда Райта, разместились произведения 26 художников. Наиболее активными и последовательными приверженцами орфизма считают Робера и Соню Делоне, Франтишека Купку, Франсиса Пикабиа и Марселя Дюшана. Бросается в глаза, что структура музейного пространства идеально соответствует круглящимся формам орфизма.
Перечисленные мастера вкупе с другими представителями французского постимпрессионизма жили и творили в Париже в первые три десятилетия 20-го века. Как известно, французская столица в то время была художественным центром Европы, давшей приют многим представителям артистической богемы из разных стран, не только художникам, но и музыкантам, композиторам и литераторам.
Как отмечали кураторы, орфизм оказался менее известным и жизнестойким, чем другие течения европейского авангарда тех лет. Это можно объяснить тем, что стилистические границы орфизма порой размыты, а некоторые мастера парижской школы на протяжении своей карьеры «перекочевывали» из стиля в стиль. Амплитуда колебаний орфистов включала кубизм, пуантилизм (неоимпрессионизм), футуризм, фовизм и абстрактный экспрессионизм.
Название направления было заимствовано у древних греков. Орфизм - мистическое учение, возникшее приблизительно в 6-м веке до н.э., связанное с мифом о поэте и певце Орфее. Мостик между далекой античностью и трендом живописи начала 20-го века перебросил французский поэт Гийом Аполлинер, основоположник сюрреализма. В 1912 году на открытии выставки Робера Делоне в Берлине поэт использовал термин «орфизм».
Ранее Аполлинер назвал один из своих поэтических сборников «Бестиарий, или кортеж Орфея». Поэт остро осознавал драматичность перехода Робера Делоне и некоторых его друзей-художников от канонов кубизма к более абстрактным формам и защищал их право на смелые эксперименты.
Для поэта они – прямые наследники мифологического Орфея, который своими песнями и игрой на лире бросал вызов смерти и объединял земное, титаническое начало и начало божественное, дионисийское.
Как заметила Трейси Башкофф, орфисты черпали вдохновение в цветовой теории неоимпрессионистов, в первую очередь Жоржа Сера и Поля Синьяка, и в философии группы «Синий Всадник», объединения художников немецкого экспрессионизма начала 20-го века, основанногого в 1911 году в Мюнхене Василием Кандинским и Францем Марком. Орфизм, подчеркнула Башкофф, развивался в направлении большей условности и метафоричности, в конце концов достигнув тотальной абстракции.
Ритмы урбанизма
В пресс-релизе выставки орфизм описывается как «эластичное движение», экспериментировавшее с абстракцией в начале 20-го века.
Помимо революции в формальной сфере, в первую очередь, в цвете и свете, орфисты стали самыми яркими адептами транснационализма. Съехавшиеся в Париж из многих стран, в том числе из России, Украины и Беларуси, художники олицетворяли собой пестрое космополитическое сообщество, которое дало миру таких уникальных творцов как Марк Шагал, Фернан Леже, Наталья Гончарова и Александр Архипенко. В отдельные моменты их бурные творческие поиски пересекались с «кортежем Орфея». Включение их близких орфизму работ в данную выставку не вызывает сомнения, лишь оттеняя многогранность этого полузабытого тренда.
Одним из самых плодовитых и многоплановых авангардистов первой половины 20-го века, бесспорно, являлся Франсис Пикабиа, наполовину француз, наполовину испанец. Его можно считать рекордсменом по количеству радикальных стилистических метаморфоз, в чем он превосходил даже своего приятеля Пабло Пикассо. Его называли «художником-алхимиком», и диапазон его увлечений простирался от академизма до дадаизма, от импрессионизма до орфизма. Не будет преувеличением сказать, что Пикабиа оказал огромное влияние на современное искусство.
Художники-орфисты создавали калейдоскопические композиции , в которых угадывались учащенное дыхание современной жизни и ритмы урбанизма. Если сравнивать его с кубизмом, орфизм в его радикальном варианте идет еще дальше в степени деформации реальности.
Их работы поразительно музыкальны. Хроматические контрасты как бы «шифруют» синкопы танцевальной музыки той эпохи, в первую очередь, джаза и рэгтайма. Буйство цвета, оставшееся им в наследство от постимпрессионистов, они жестко структурировали, используя в качестве строительных приемов взаимопересечение криволинейных поверхностей, круги, полукружья, призмы, другие геометрические фигуры.
Не все работы орфистов получили столь широкую известность, как «Эйфелева башня» Робера Делоне. Это не случайно. Башня, построенная в 1889 году, стала символом Парижа, технологической революции и, в целом, нового времени.
Как сообщила Вивьен Грин, к открытию выставки приурочена реставрация «Эйфелевой башни» Делоне, а также еще одной знаковой работы орфизма - «Divertimento I» (1935) Франтишека Купки, выходца из Чехии, приверженца оккультизма. По мнению кураторов, после реставрации этих картин стали более очевидными затейливая игра цветовыми компонентами и динамизм движения внутри композиции.
Среди орфистов, живших в предвоенные годы в Париже, были заметны двое американцев - Стэнтон Макдональд-Райт и Морган Расселл. Впрочем, они предпочитали именовать свой радикальный, тяготеющий к чистой абстракции стиль «синхромизмом», обыгрывая слова «симфония» и «колоризм».
Украинский след
Многолетней соратницей Робера Делоне стала его жена Соня Делоне-Терк. Уроженка Полтавской губернии, она училась живописи в Германии и Франции. В Испании супруги познакомились с Сергеем Дягилевым, для балетных спектаклей которого создавали декорации и костюмы. Соня участвовала в выставках, работала в книжной графике, создавала скульптуру, керамику, рисунки для тканей и модели платьев. Для Всемирной выставки 1937 года в Париже создала большое панно.
Первая мировая война нанесла сокрушительный удар по богемной арт-колонии в Париже, в том числе и по орфистам. Их разметало по всему свету. Кто-то был отправлен на фронт, другие переехали в нейтральные страны Европы, несколько художников перебрались в США. Близкие к орфистам поэты Гийом Аполлинер и Блэз Сандрар, служившие во французской армии, получили серьезные ранения. Француз Альбер Глез, отдавший дань и кубизму, и орфизму, провел длительное время в Нью-Йорке. Урбанистическая какофония, ритмы гарлемского джаза оказали на его стилистику сильное влияние. Макдональд-Райт вернулся после войны в Америку, а Расселл остался во Франции. Робер и Соня Делоне отправились в Испанию и Португалию, где сблизились с португальскими художниками близких воззрений Амадеу ди Соза-Кардозу и Эдуардо Виана.
Как отмечают эксперты, орфизм повлиял на русскую и украинскую живопись и театральный дизайн первой четверти 20-го века. Его влияние заметно в работах Александры Экстер, Георгия Якулова, Аристарха Лентулова, Павла Филонова и других мастеров авангарда.
Фонд Соломона Гуггенхайма был учрежден в 1937 году в целях популяризации и изучения современного изобразительного искусства. Сегодня в созвездие музеев Гуггенхайма входят, помимо флагмана в Нью-Йорке, музейные центры в Венеции, Бильбао и создающийся центр в Абу-Даби. Мгновенно узнаваемый музей Гуггенхайма на Пятой авеню Манхэттена, называемый «храмом духа», входит в группу из восьми созданных в США Фрэнком Ллойдом Райтом зданий, включенных в список памятников мирового наследия ЮНЕСКО.
Известно, что проектируя здание на Пятой авеню, Райт вдохновлялся картинами из музейной коллекции, в первую очередь, работами приверженцев орфизма.
Выставка в музее Гуггенхайма завершит работу 9 марта 2025 года.
Форум