Бывший госсекретарь США Генри Киссинджер вспоминает, что у Андрея Громыко было отличное чувство юмора. Выступая в российском посольстве в Вашингтоне на праздновании 100-летия со дня рождения легендарного министра иностранных дел СССР, г-н Киссинджер рассказал, как в 1972 году приехал в Москву на международный саммит. Киссинджер и Громыко вместе работали с документами, и неожиданно сломалась копировальная машина. Киссинджер взял лист, напечатанный на машинке, и поднял его к потолку: «Г-н Громыко, если я подержу вот так этот документ, вы дадите мне потом копию того, что ваши люди сфотографировали?», – спросил он главу советского МИД. Предположительно, в потолке были установлены фотокамеры для слежки. По словам Киссинджера, Андрей Андреевич Громыко с улыбкой ответил, что и рад бы, да боится, что фотографии плохо получатся – дело в том, что камеры старые, установлены еще при царе, людей снимают четко, а вот документы – не очень.
Андрея Громыко считают выдающимся дипломатом времен «холодной войны». В конце 30-х годов он приехал в США и работал советником полпредства СССР в США. Затем, с 1943 по 1946 годы, был послом СССР в США, до 1948 года – постоянным представителем СССР при ООН. Он находился на посту министра иностранных дел Советского Союза 28 лет, с 1957 по 1985 годы, – как утверждают некоторые историки, самый длительный период на такой должности вообще в мире.
По словам Генри Киссинджера, Громыко был высоко профессиональным человеком. «Когда он стал председателем Президиума Верховного Совета, я часто звонил ему в Кремль, и мы вспоминали былое, – вспоминает Генри Киссинджер, госсекретарь США при президенте Никсоне. – Как ветераны войны, которые вновь встретились через много лет. Знаете, он всегда был полон достоинства, никогда не ставил нас, американцев, в неловкие ситуации».
Конференция и выставка фотографий и документов, связанных с жизнью и деятельностью Андрея Громыко, были организованы совместно российским посольством и Институтом Кеннана в Вашингтоне.
Посол России в США Сергей Кисляк заявил, что у Андрея Громыко была трудная работа в трудные времена и в трудном окружении. «Громыко пытался построить более надежный, предсказуемый, стабильный мир. С советской стороны он разрабатывал устав ООН, помог заключить многие соглашения по сокращению вооружений – они и сейчас являются моделью для тех, кто пытается предотвратить распространение оружия массового уничтожения», – считает посол России.
На Западе Андрей Громыко слыл жестким политиком. Его называли «Мистером Нет» за то, что он часто отказывал американцам в дипломатических уступках.
Сын Андрея Андреевича, Анатолий Андреевич, доктор исторических наук и член-корреспондент РАН, считает, что лучше быть символом дипломатии «холодной войны», чем участником войны горячей. «Вторая половина 20-го века – это было время больших ожиданий: мира, прогресса, развития колониальных стран. Если вы посмотрите на число соглашений между США и СССР – я просто поражаюсь, как мы могли по многим вопросам международной безопасности достичь таких результатов», – говорит Громыко-младший.
Сын легендарного министра иностранных дел добавляет, что однажды спросил у отца напрямую – ну почему тебя называют «Мистером Нет»? «Он так рассмеялся и говорит: «Да потому, что мы вносили больше предложений. И они (американская сторона – ВК) чаще говорили нам «ноу», чем мы им «нет».
Анатолий Громыко утверждает, что за каждым десятым таким «нет» следовало «да». «Пока обе стороны говорили друг другу «ноу», происходила эволюция, поиск компромиссов. И мне хочется пожелать, чтобы российская и американская дипломатия достигли сегодня результатов в деле построения международной безопасности для всех. Достичь ее можно не за месяц и не за два – это долгий процесс, потому что история – это долгий процесс. Только во времена революций и войн история получает быстрое развитие, но мы не хотим больше ни революций, ни войн. Нужно просто кропотливо работать. Знаете, какое у отца было кредо? Лучше 10 лет переговоров, чем один день войны», – сказал Анатолий Громыко.
Последний посол США в СССР Джек Мэтлок считает, что Громыко яро отстаивал взгляды Политбюро. По мнению г-на Мэтлока, с некоторыми критическими ситуациями министр иностранных дел СССР справлялся из рук вон плохо: «Например, когда СССР сбил южнокорейский пассажирский самолет (в 1983 году – ВК), Громыко делал страстные заявления, которые просто не были правдивыми. Мне также кажется, что на протяжении его карьеры другие люди определяли международную политику СССР, он же выполнял установки. Но очевидно, что он не хотел ядерной войны, считал, что это будет самоубийством».
Джек Мэтлок рассказал, что однажды, незадолго до того, как Рональда Рейгана переизбрали на второй срок, президент пригласил Андрея Громыко в Белый дом на обед: «Громыко пришел, и мы ждали в холле. Рядом с ним стояла Нэнси Рейган. Он к ней наклонился и сказал, что каждый вечер перед сном она должна шептать на ухо мужу Рональду слово «мир». Г-жа Рейган не растерялась и сказала, что так и будет поступать, но и Громыко она тоже прошепчет это слово. Если помните, она была небольшого роста, встала на цыпочки и прошептала на ухо Громыко «мир, мир». Я помню, Громыко это тогда очень понравилось».
Генри Киссинджер, который продолжает заниматься политикой, считает, что «холодная война» кончилась, и что нужно сделать все, чтобы она не повторилась. Бывший госсекретарь пообещал участникам конференции, что, хотя Барак Обама и не был «его» кандидатом во время президентских выборов, он, Киссинджер, сделает все, чтобы поддержать развитие конструктивных отношений между США и Россией.
В ответ на вопрос корреспондента «Голоса Америки» о том, что важнее для США – национальные интересы или защита прав человека в других странах, г-н Киссинджер заявил, что США не должны выбирать. «Мы всегда должны помнить о национальных интересах. Мы должны защищать права человека, но мы также должны уважать достоинство других стран и не должны думать, что мы можем навязывать им наши приоритеты», – констатирует Генри Киссинджер.
Генри Киссинджер вспоминает Андрея Громыко
