Российский оппозиционный политик Дмитрий Гудков объявил об отъезде из России из-за преследования силовиков. Он рассказал, что нынешний режим запретил ему участие в выборах под угрозой уголовных дел, и продолжение нахождения в стране стало опасным для его самого и его семьи. Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» Алексей Горбачев расспросил Гудкова о его планах.
А.Г.: Дмитрий, где вы сейчас, и каковы ваши планы?
Д.Г.: Я нахожусь в Киеве у знакомых и друзей. Я и так собирался, но сейчас процесс ускорился. Какое-то время я буду в Киеве, потом я поеду к родителям в Варну на машине, в Киев я также приехал на машине. Там я надеюсь увидеть своих детей и свою семью, провести какое-то время, собраться с силами, чтобы понять, как действовать дальше. Я не хочу относиться к этому, как к эмиграции. Это временный выезд, временное отступление перед новыми атаками.
А.Г.: Какие сигналы вы получали от российских силовиков?
Д.Г.: Из свидетелей в подозреваемые я перешел неожиданно, и очень быстро. Вообще, в деле о задолженности арендной платы за этот подвал были задействовано около 200 человек из Главного следственного управления МВД. В общей сложности они провели около 15 обысков, а потом в наручниках меня увезли в ИВС. А когда меня неожиданно освободили, то я узнал, что с моим отцом, Геннадием Гудковым, с Лерой, моей супругой, были разговоры, при которых передали, что находиться в России мне точно не стоит, что мне просто дают возможность уехать, и именно у них такая задача стоит. Не только не пустить меня на выборы, но и чтобы я уехал. В противном случае репрессии продолжатся, не только против тети, но и против других родственников.
А.Г.: Чем планируете заниматься в Украине?
Д.Г.: Я пока ещё не решил, где и чем я буду заниматься. Вернее, чем, это понятно – это поддержка политзаключенных, помощь правозащитникам и журналистам, которые это освещают, чем и раньше.
В России выборов в любом случае нет, и все, что оставалось делать – это призвать на митинг, а затем сразу же оказаться за это в спецприемнике.
А.Г.: Поэтому смысла оставаться в России уже для себя не видели?
Д.Г.: Перед отъездом я задал себе три простых вопроса. Первый: готов ли я рисковать жизнью и здоровьем своих родных близких и сторонников ради гипотетического прихода к власти через какое-то время? Я не готов. Моё нахождение в тюрьме как-то приближает перемены или нет? К сожалению, нет. Или к счастью.
Где я могу быть более эффективным? Да, могу, конечно, сидеть в своем домике в деревне, и оттуда вещать, как я это делал последнее время особенно во время КОВИДа, либо из любой другой точки земного шара я могу делать абсолютно то же самое, здесь можно собирать и объединять ресурсы для этой деятельности, здесь можно попытаться объединить тех русских, по крайней мере, русскоговорящих граждан, которые были вынуждены по разным причинам эмигрировать.
